В дни смятения, когда злоба и кровь наполнили улицы, восстал Жорж Дантон, муж сильный и гордый, взятый в плен страстью свободы. И вот, как в древние времена, когда сыны Израиля искали обетованную землю, так и Дантон, следуя за мечтой о правде, возглашал слова, что разбудят народы: «Да будет свобода!». Но его уши не слышали шепот предательства, что плыл, как тень, среди друзей и врагов.

Среди тех, кто некогда шли с ним, был Камиль Демулен, друг верный, но сердце его было разделено. Он, как Иов, искал ответ на терзающие его мысли: «Служить ли истине или жажде власти?». И так они беседовали, как Давид с Иоавом, и Дантон, полон решимости, взывал: «Не оставляй меня, друг мой, ибо враги кругом, и я вижу, как тьма сгущается над нашими головами!»

Но пришел Максимилиан Робеспьер, как лев, восставший на охоту. Он, олицетворение террора, говорил слова, что обжигали сердца: «Истина в крови, и лишь через жертву мы достигнем величия!». И народ, как стадо овец, следовал за ним, не ведая, что ведет их к погибели.

И вот настал час, когда Дантон, окруженный тьмой и предательством, встал перед лицом своих врагов. Он, как Мойсей, призывал к справедливости: «Что же мы сделали, чтобы стать врагами друг другу?». Но глухи были уши его противников, и руки их были полны ненависти. Друзья его, как преданные ученики, отвернулись, и он остался один, как Исаак на жертвеннике.

Судьба его была предначертана, и не было пути назад. «О, как тяжела эта ноша!» — воскликнул он, когда познали его враги. «Но я не боюсь, ибо я шел по пути правды, и пусть моя кровь станет семенем для будущих поколений!»

Так завершилась жизнь Дантона, как цветок, что увядает под жаром солнца. И вместе с ним погибли идеалы, что некогда горели в сердцах людей. Ибо в дни смятения, когда мечи звенят, а сердца полны страха, истина часто остается незамеченной, как звезда, что скрыта за облаками.