В начале нашей увлекательной истории о Якове Азефе, этот герой, прямо скажем, не из простых. Он как тот невидимый человек из романа О. Генри, только вместо разбойничьей шляпы носит строгий костюм, который неплохо скрывает его двойную жизнь. Азеф – не просто революционер, он как будто бы сшит из разных кусочков идеалов, но, увы, с зашитыми карманами, полными тайных шифровок и доносов.

На фоне политических интриг, с которыми в Петербурге знаком каждый второй, Азеф блуждает, словно в лабиринте. Его любимая Софья, с ее искренними взглядами и надеждами на светлое будущее, абсолютно не подозревает, что её избранник – тот самый шпион, который собирает информацию на своих друзей-революционеров. Уж не знаю, как ей удается не заметить этот мрачный антураж, но, видимо, любовь слепа, а может, просто неразборчива.

Дмитрий, друг Азефа, верит в идеалы, как верит в то, что петербургские дожди когда-нибудь прекратятся. Он не подозревает, что его лучший товарищ, как тот Джек-потрошитель, прячется в тени и сыплет на него комплименты, пока на самом деле подготавливает его к предательству. А Азеф, с его внутренними конфликтами, как будто играет в шахматы с самим собой, забыв о том, что фигуры могут быть не только белыми, но и черными.

Но вот в чем засада: чем больше Азеф пытается уравновесить свои идеалы с реальностью, тем глубже он погружается в трясину лжи. Каждый шаг – это танец на лезвии бритвы, где он рискует потерять не только друзей, но и собственную душу. И, как это обычно бывает в Петербурге, на фоне всех этих высоких идеалов, обыденность с её серыми буднями лишь усугубляет его внутренние терзания.

Так, в этой игре без правил, где каждый ход может стать последним, Азеф остается один на один со своей совестью, которой, похоже, не хватает на двоих. И кто знает, возможно, именно в этом и заключается его настоящая трагедия: в поиске ответа на вопрос, кем он является на самом деле – революционером или предателем.