Всё началось с того, что я оказался на лугу, где играли дети. Они были похожи на маленькие искры, сверкающие на фоне зелени. Наивность их была контрастом к взрослой жизни, полное разочарования и тяжести. Каждый из них, как отдельная нота в симфонии, создавал нечто большее, чем просто игру.

Я наблюдал за ними, вспоминая свою взрослую реальность, полную сложностей и забот. Старший мальчик был в центре внимания, рассказывая истории о жизни крестьян. Его слова были полны мудрости, и в них звучали грусть и ирония — он, казалось, знал, что мир не так прост, как детские игры.

Каждый из детей представлял собой символ разных аспектов человеческой судьбы. Наивность в их глазах напоминала мне о том, как легко забыть о тяжестях жизни, когда ты еще не сталкивался с ними лицом к лицу. Я осознавал, что они, возможно, никогда не поймут, что ждёт их впереди.

Пока они играли, я погружался в свои размышления, пытаясь понять, что значит быть человеком в этом социальном неравенстве. Они не знали, что завтра может принести, и это давало им возможность быть счастливыми здесь и сейчас. Я, в свою очередь, чувствовал себя наблюдателем в этом парадоксе жизни.

Так проходило время на лугу. Я оставался там, среди детей, и в каждом их смехе слышал отголоски собственной юности, которую уже не вернуть. Но что-то внутри меня оставалось спокойным, как будто я знал, что жизнь — это не только страдания, но и радость, которая, как и детская игра, может быть мимолетной.