В дни те, когда князь, подобно льву, ходил по полям своих поместий, настала чаша скорби и печали. Соперник его, человек жестокий и лукавый, восстал против него, клевету на него возводя, и в сердцах людей смятение посеял. И вот, князь, движимый гордостью, встал на путь дуэли, как Давид против Голиафа, хотя сам он не искал сражения, но честь его требовала, чтобы он защитил имя свое.

И пришел друг его, мудрый и рассудительный, и сказал ему: «О, князь! Не предавайся гневу своему, не вздумай идти на смерть. Всякий, кто губит жизнь свою, тот и губит жизнь других. Разве не лучше простить, нежели с мечом вступать в борьбу?» Но князь, как самовлюбленный царь, не слушал слов друга, ибо гордость его была велика, и страсть к мести разгорелась в нем.

А жена его, прекрасная и любящая, увидела печаль в его сердце и, как мать, старалась утешить его. «Сын мой, не гневайся на брата своего, ибо все мы — дети одного Отца. Сохрани мир в душе своей, и да будет благословен твой путь». Но князь не мог услышать, ибо страсти его затмевали разум.

И вот, настал день дуэли, как день страшного суда. Два человека, как две звезды на небе, встретились лицом к лицу, и оружие в их руках сверкало, как молния. Сердца их колотились, и духи их боролись. Каждый из них знал, что исход сего сражения решит судьбу их, но кто мог предсказать, что воздвигнет этот бой: славу или погибель?

И в тот миг, когда мечи встретились, князь увидел в глазах своего противника не врага, но отражение самого себя. «Каков я, если убью его? Какова будет моя душа?» — воскликнул он внутренне. И вдруг, как светило с небес, осенило его прозрение: «Не с оружием, но с любовью следует бороться!»

И князь опустил меч свой, и мир в сердце его восстановился. Но в том сражении, что не состоялось, он обрел истинную победу, ибо покой и мир пришли к нему, как дождь после зноя. И возвратился он к жене своей, к другу своему, и к жизни, полной любви и благодати, и с тех пор, на устах его было лишь одно: «Честь и гордость не в крови, но в сердце, где царит мир».