Василий! Петр, Петр — прогрессивный, смотри, как он, глядит на крестьян, как на людей, но нет, это же только слова, слова, слова — они в воздухе, как листья, что падают, падают, и крестьянская жизнь, где-то, вдалеке, за пределами их усадьбы, мимо, мимо — жестокость Василия, сжатый кулак, глухой удар, тени на лицах крестьян, пыль, кровь, их муки, а Петр? Он же только хочет, хочет, чтобы было иначе, иначе, чтобы солнце светило, а не только тени, тени, тени…

Конфликт! Мост между двумя мирами, кто прав? Кто виноват? В голове шум, мелодия неуместная, как лягушки на болоте, Василий, старые порядки, держи крепче, а Петр? Он — вихрь, ветер перемен, его идеи — но что они стоят, если за ними не стоит реальность, реальность — это нечто большее, чем просто слова, раздвоенность, страх, страх потерять, страх быть, не быть, крестьянская жизнь — гнёт, как лопата, как плуг, вырывает из земли, что они чувствуют?

Петр, Петр, кто ты? Ты не знаешь, не знаешь, каково это — быть под гнётом, под гнётом традиций, а Василий? Его взгляды, старинные, как бабушкины сказки, тянутся, как верёвки, связывают, связывают, а там, за пределами, за стенами усадьбы — плач, стон, крики, как крики воробьёв, что боятся, боятся, и не хотят, не хотят быть свободными, а свобода? Что такое свобода?

Сидят, смотрят друг на друга, взгляд в взгляд, долгий, неловкий, как будто это не они, а тени их, тени, что ссорятся в тёмном углу, где-то в душе, где-то внутри, а жизнь, жизнь продолжается, как река, полная камней и мела, где же выход? Где же ответ?

И снова — Петр, Василий, конфликт, как тень, как призрак, что бродит между ними, между полями, где растут колосья, где цветут цветы, но под ними — земля, земля, полная слёз, и невыносимая тишина, которая давит, давит, а они, помещики, продолжают, продолжают, не замечая, не слыша, как крики крестьян уходят в никуда…