На бескрайних просторах Аляски, где природа словно злая ирония сама себе, двое золотоискателей разжигают свой костер, символизирующий не только тепло, но и надежду. Старый искатель, с его морщинистым лицом, отражающим каждую из пройденных бурь, является воплощением стойкости, как могучий дуб, переживший все непогоды. Он говорит с иронией о том, как золото, то ли божество, то ли дьявол, манит людей, как пьяный лунатик к обрыву. А молодой напарник, полный юношеской пылкости, напоминает нам о том, как легко потерять себя в мечтах, когда реальность стоит на пороге, готовая сдернуть с нас пелену наивности.

«Как же это замечательно», — произносит он, глядя на огонь, как будто в нем можно найти ответ на все вопросы. Но старый искатель лишь хмурит брови и отвечает: «Огонь, мой юный друг, не только согревает, но и сжигает. Так и мечты: они могут освещать путь, но, будучи неосторожными, можно сжечь все, что дорого». В этом диалоге разгорается не только пламя, но и философия, которую легко бы оценил наш петербургский интеллигент, зачитывающийся Достоевским у камина, при этом умудряясь не забывать про свои житейские неурядицы.

Вскоре, однако, идиллия нарушается. Суровая природа начинает проявлять свои капризы, угрожая тем, что было самым важным: жизнью и мечтам. Оба героя, несмотря на разницу в возрасте и опыте, погружаются в размышления о человеческой судьбе. «Судьба, — говорит старик, — это не что иное, как шутка природы над нашими надеждами. Мы все здесь лишь временные пассажиры в этом злом комедийном спектакле». Молодой напарник пытается возразить, но его голос теряется в гуле ветра, как и его мечты о богатстве и славе.

Так, сидя у костра, они становятся не просто золотоискателями, но философами, задумавшимися о том, что важнее: золото или жизнь. И в этот момент каждый из них понимает, что настоящая ценность кроется не в искомом металле, а в том, что они могут поддерживать друг друга в этой холодной и беспощадной реальности. Как и в жизни, где настоящая дружба — это тот самый огонь, который согревает, даже когда вокруг лишь ледяная пустота.