Владимир. Шестнадцать. Возраст неопределенности. Зинаида — как комета, яркая, манящая, но недостижимая. Отец, что за спиной, тень, тоже влюбленный, конкуренция, потеря. Смешение чувств, хаос в голове. Зачем это нужно? Как игра — она смеется, но её смех, острая боль. И он, как марионетка, танцует, сам не понимая, куда ведет.

Встречи в саду, слова, что не сказаны. Летние вечера, запахи, обрывки фраз, надежда и страх. Она — загадка, как черная дыра, засасывает его в себя, а он — как спутник, кружится в безумном танце. Зинаида, она играет с ним, с его чувствами, как с пушистым мячиком. О, как она смотрит! Тонкий лед, что вот-вот треснет.

Отец. Соперник, как это возможно? Взрослый, но уязвимый. Горький — он не понимает, как это разрывает душу. Сердце стучит в ритме неопределенности, когда Зинаида смотрит на него, а не на него. Сквозь слезы он видит её силу, её красоту, но все это — как мираж, неуловимо.

И вдруг — уход. Пустота внутри, поражение и прощание. Она исчезает, как утренний туман, оставляя за собой лишь воспоминания и боль. Первые чувства — это не просто радость, это крик души, недоумение, потеря. Взгляд в будущее — оно пусто, как черная дыра, поглотившая всё.