И было в дни те, когда мужчины собирались в своих домах, и шептали друг другу тайны, и один из них, именем Рассказчик, воззрел на своего собеседника, и тот, зная сердца своего друга, начал говорить слова, которые были ему угодны. И сказал он: «Слушай, брат мой, притчу, что пришла ко мне из уст других, и она великая в своей легкости, но во гневе своем скверна содержит».

И тот, кто слушал, усмехнулся, и радость наполнила его душу, ибо в словах тех находил он смех, хотя суть их была позорна и противна. И Рассказчик, внутренне терзаемый, воскликнул: «О, друг мой, как может сердце твое радоваться тому, что вызывает стыд? Как может уста твои смеяться, когда дело касается безнравственности?»

И ответил Собеседник, говоря: «Смех — это дар, что освобождает нас от тяжести, и не всякая шутка ведет к погибели. Но знай, брат мой, что и в смехе нашем скрывается правда, и мы, смеясь, лицемерим, ибо не видим, как велики наши грехи».

И взошла печаль на сердце Рассказчика, и он размышлял о том, как мир лицемерен, и как часто смеются над тем, что вызывает слезы. И говорил он в себе: «Каков же человек, что смеется над безнравственным, когда в его сердце живет страх и стыд?» И стал он свидетелем внутренней борьбы, что терзала его душу, как буря терзает спокойные воды.

И было так, что оба мужчины, сидя в тени, обремененные тяжестью своих мыслей, осознали, что смех, что был им дан, не всегда является благословением, но часто скрывает глубокую печаль, что лежит в глубинах их сердец. И сие есть мудрость, что открывается лишь тем, кто готов видеть и слышать.